Сергей Дигол - Отпечатки на следах [СИ]
Сергей вышел из дамского туалета ресторана, куда он вошел более минуты назад и где трижды нагибался, высматривая ноги в кабинках и, разумеется, ничего не высмотрел.
— Где эта женщина?! — закричал Сергей.
С лица иностранца слетела улыбка, он растерянно обернулся, а его собеседник изобразил на лице напряжение.
— Простите, какая женщина? — тихо, словно пытаясь вернуть спокойствие посетителям, спросил официант.
— Что ты мне яйца морочишь? Вон та! — он ткнул на пустующий столик у окна. — Куда она делась?
— Простите, но мы не следим…
— Зато я слежу! — продолжал орать Сергей. — Вон ее Феррари за окном, вон за тем столом она сидела и сумочка стояла! Куда вы ее дели?
В следующую секунду у Сергея подкосились колени — так больно и тяжело что–то впилось ему в правое плечо, и потащило его к выходу. Обернувшись, он увидел высоченного мужика шириной с дверной проем, который, повернув голову к столику с иностранцем, с улыбкой сказал «сорри» и потащил Сергея дальше и без всяких слов. Пока они спускались со ступенек, Сергей выбирал между сибовским удостоверением и пистолетом и, учитывая пыл здоровяка, решил, что резоннее остудить его угрозой оружия. Здоровяк сам вырыл себе яму, запихнув Сергей в ближайшую подворотню.
— Руки! — крикнул Сергей, высвобождая плечо из под пальцев–клещей и приставив пистолет ко лбу охранника.
— Мужик, ты чего? — оторопел здоровяк и побледнел.
— Где она? — Сергей смотрел противнику в глаза и старался говорить спокойно.
— Кто, мужик?
— Женщина из желтого Феррари. Номер Че–А–У, три семерки. Блодинка, голубые глаза, рост сто семьдесят восемь. Была одета в черный плащ Армани, черные джинсы Ливайс и красную вязаную кофту Мотиви. Плащ оставила в машине, а с собой взяла большую коричневую сумку Луи Витон. Сидела в вашем гребанном ресторане, за третьим столиком у окна, с двенадцати пятидесяти шести до тринадцати шестнадцати. Потом поднялась, подхватила сумку и, — он сделал паузу. — И если этой информации недостаточно, чтобы ты мне сообщил, где она, я тебе, недоумок, всю мочу из башки вышибу. Вряд ли она заполнена чем–то другим.
Периферическим зрением Сергей заметил, что у здоровяка затряслись руки.
— Я скажу, — хрипло зашептал он. — Не стреляй только, ладно? Я все скажу.
— Последний раз: где она?
— Там подсобка — мужику глотнул слюну, — она через нее вышла.
— Куда вышла? Что ты мне впариваешь?
— Там черный ход с другой стороны, правда! Не вру, ей богу, просто он закрыт всегда. А сегодня с утра велели открыть. Я ее и проводил. Там машина уже ждала у входа.
— Какая машина?
— Черный лэнд–крузер.
— Номер?
— Я не запомнил.
— Номер?!
— Не посмотрел, клянусь! Я сразу, как она вышла, дверь закрыл, только и успел увидеть, как она села в машину.
Отойдя на несколько шагов назад, Сергей опустил пистолет.
— Пошел назад, быстро! — кивнул он в сторону ресторана. — И лучше бы тебе меня забыть. Сразу и навсегда.
— Так точно, — пятясь назад, не сводил с Сергея глаз охранник, словно наоборот, старался не упустить ни одной из примет.
Выскочив из подворотни, здоровяк пустился бежать и через несколько мгновений Сергей услышал, как его подошвы быстро–быстро отбивают дробь по мраморным ступеням ресторана. Быстрым шагом Сергей направился к машине, не соображая ничего, кроме того, отсюда нужно уезжать и как можно быстрее. Внезапно у него затрепыхался карман — это был мобильник. Взглянув на экран, Сергей не поверил глазам — это был номер Сорочана. Это было что–то новенькое — заказчик дождался предпоследнего дня работы Сергея, чтобы набрать его номер.
— Вы где? — не поздоровавшись, отрывисто спросил Сорочан.
— Я… — растерялся Сергей, — я тут у ресторана.
— А где Лилия?
— Она… В общем, тут такая история. Я не мог предположить, что она выйдет через черный ход. Она уехала на каком–то черном джипе.
— Немедленно приезжайте ко мне, — казалось, Сорочан уже что–то знал, и возможно, нечто большее, чем было известно Сергею.
— В офис? — уточнил Сергей.
— Да, и поскорее.
Голос Сорочана сменили короткие гудки, и Сергей, в голове которого нарастал какой–то гул, рванул с места и через пару минут уже мчал по проспекту Штефана Великого.
У магазина «Детский мир» он чертыхнулся, притормозив перед так некстати загоревшимся красным светом. Снова забился в кармане телефон.
— Отбой, — так же четко, словно экономя слова и время, скомандовал Сорочан. — Ничего сегодня делать не надо. Езжайте домой.
— Что–то случилось?
— Я же сказал — вы свободны! Приезжайте завтра, решим с оплатой.
Позади себя Сергей услышал нервные гудки: светофор вопросительно смотрел зеленым глазом, недоумевая, по поводу задремавшего на перекрестке Гольфа. Сергей утопил ногу в педали газа и, промчавшись по центральной площади, резко свернул влево. Вскоре он пил капучино в кафе с непроизносимым французским названием и думал о том, что вся эта чертовщина может означать. Мысли его, однако, возвращались к Сандре — видимо, мозг самостоятельно искал спасение от стресса, но воспоминание об обещанном сюрпризе внезапно привело его к неожиданному выводу. Сергею вдруг представил Сандру с огромным животом, а затем и себя — катящего детскую коляску по парковой аллее. Вот так сюрприз, а сегодня она, должно быть, сдает анализы, или проходит, для пущей достоверности, УЗИ?
Сергей бросило в жар — не от порядком остывшего капучино, когда в третий раз за последние полчаса зазвонил телефон. Высветившийся номер не значился в его личном справочнике.
— Алло, Господин Платон? — защебетал незнакомый женский голос. — Это соседка снизу. Вы можете сейчас приехать?
— А что случилось? Кто это?
— Это соседка снизу — повторил голос. — Приезжайте, пожалуйста, поскорее, у нас вода с потолка течет, видимо из вашей квартиры.
— Вот черт, — выдавил из себя Сергей, — давно?
— Да минут с двадцать наверное. Мы звонили–звонили в дверь, никто не отвечает, ну председатель домкома и дал ваш номер, хорошо хоть он оказался на месте.
— Уже еду! — прокричал в трубку Сергей, бросил на стол купюру и выбежал на улицу.
Он впервые въехал во двор на гольфе и с непривычки обтер колесо о бардюр цветочной клумбы. Плевать, решил он, пусть видят, все равно послезавтра снова вливаться в армию пешеходов. Думать об этом было неприятно, но сейчас было и не до этого. Сергей выпрыгнул из машины и побежал к подъезду, механически бросив взгляд наверх.
— Что за… — остановился он, решив, что неправильно сосчитал этажи.
Окна утопающей соседки были погружены в спокойствие и тьму, зато в двух окнах на третьем этаже — в его, Сергея, окнах, вовсю горел свет.
А еще в одном из них металась чья–то тень.
II. Mission2Kishinev.doc
Приметы.
Глубочайшее заблуждение — представлять частного детектива этаким биологическим компьютером, вычислительной машиной из мяса и костей. Да ничего подобного! Демонизация, можно даже сказать, автоматизация представителей нашего ремесла оправданна не более, чем приписывание человеческих эмоций самообучающемуся роботу.
Сыщик — как ни банально, тоже человек. И он тоже хочет любви, денег, хорошей погоды и подарков на день рождения.
А еще сыщики патологически суеверны.
Да–да, приметы.
Футболист, выходя на поле, крестится или, что более естественно для язычника, ступает на газон обязательно какой–то одной из своих двух ног, обязательно той, которая по его допотопным представлениям, имеет космическую связь с языческим богом футбола, которому — ему и только ему — принадлежит привилегия направлять ноги футболиста в интересах команды.
Возможно, мое заявление кому–то покажется обобщением и некоторые (конечно, коллеги) воскликнут: что за ерунда, с нами ничего подобного не происходит, говори, парень, за себя!
Что ж, скажу за себя. Правда, тем, кто якобы не испытывает терзаний суеверия, не поверю, а если и поверю, то скажу: вы, господа, не любите свою работу! Не может сыщик игнорировать приметы, они окружают его повсюду.
Более того, частный детектив видит приметы во всем, и прежде всего — в объектах своего наблюдения.
Итак, приметы.
Хотелось бы, конечно, заранее знать, стоит ли браться за дело или нет, по одному лишь взгляду на физиономию клиента. Увы, правды в такой процедуре немного: однажды я попал в неприятнейший переплет из–за невиннейшей на первый взгляд заказчицы, оказавшейся совершенно неуправляемой истеричкой. Решать, взяться за заказ или ответить отказом — функция вашей собственной интуиции, и это, кстати, тоже примета. В том смысле, что если у частного детектива интуиции нет, с профессией пора завязывать. Беспроигрышная, кстати, примета.
